Лжедмитрий I, официально именовавший себя — царевич Дмитрий Иванович — царь России с 1 (11) июня 1605 года по 17 (27) мая 1606 года, по устоявшемуся в историографии мнению — самозванец, выдававший себя за чудом спасшегося младшего сына Ивана IV Грозного — царевича Дмитрия.

В конце своего правления Годунов столкнулся еще с одной неожиданной опасностью: на южных рубежах страны появился человек, объявивший себя спасшимся от убийц царевичем Дмитрием и заявивший о своих правах на русский престол.

Большинство ученых сходится на том, что это был обедневший галицкий дворянин, слуга в доме одного из бояр Романовых, Григорий Отрепьев. После падения этого рода он постригся в монахи, бродил по монастырям, служил при дворе Патриарха переписчиком книг. Уже в это время Отрепьев начал внушать окружающим мысль о своем необычном происхождении и великом предначертании.

В 1602 г. Отрепьев бежал в Литву, затем появился в Киево-Печерском монастыре, потом остановился в имении богатейшего польского вельможи князя Адама Вишневецкого, где и объявил себя царевичем Дмитрием.

20-летний Григорий Отрепьев был человеком неплохо образованным, одаренным, отличался авантюристическими наклонностями и невероятным честолюбием. Один из русских историков заметил, что испечен был Лжедмитрий в Польше, но замешен из московского теста. Действительно, в хоромах Романовых, в среде московских дьяков появилась мысль противопоставить самозванца Годунову и свалить ненавистного царя. Смута, начавшаяся в 1601 г. во время голода, усилилась с появлением самозванца.

Он был нужен многим: его поддержали в России, помощь ему оказывали польские магнаты и польский король. Вскоре самозванец оказался при дворе сандомирского воеводы Юрия Мнишека. Он влюбился в 16-летнюю дочь воеводы Марину и обручился с ней. Марина обладала огромным честолюбием. Лжедмитрий принял католичество, но тайно, чтобы русские православные люди не отвернулись от него.

В Запорожской Сечи начала формироваться армия самозванца. Туда же к самозванцу пришли послы с Дона. Воззвания Лжедмитрия находили отклик среди казачества, беглых холопов и крестьян. Ширился слух, что Дмитрий Иванович и есть тот самый справедливый и добрый царь, о котором мечтал народ. «Царевич» не скупился на обещания: польскому королю он обязался передать Чернигово-Северские земли и сокровища царской казны; Мнишекам посулил Новгород и Псков; польским магнатам поклялся возместить затраты на содержание его наемников.

В октябре 1604 г. войско Лжедмитрия форсировало Днепр. С ним шли около 2 тыс. наемников и запорожские казаки. Его войско вскоре достигло 15 тыс. человек. Города сдавались самозванцу без боя. Казаки, посадские люди и стрельцы приводили к нему связанных воевод. Несмотря на два крупных поражения от царских войск, Лжедмитрий быстро восстанавливал войско и двигался вперед.

Вскоре почти все города юга и юго-запада страны признали власть самозванца. В царском войске началось брожение, увеличилось число перебежчиков. Годунов получал со всех сторон неутешительные вести, здоровье его пошатнулось. 13 апреля 1605 г. он скончался. Появились слухи, что царь покончил с собой. Москва начала присягать его сыну Федору Борисовичу. А под Кромами царские воеводы с войском перешли на сторону Лжедмитрия. Дорога на Москву для самозванца была открыта.

Однако самозванец медлил. Перешедшие на его сторону правительственные войска были ненадежны, среди них разнесся слух, что царевич-то неподлинный. Лжедмитрий опасался столкновений с войсками, преданными старой власти. Ведь его успехи были связаны не с военными победами, а с восстанием народа, добровольной сдачей городов. Самозванец рассылал прелестные грамоты, в которых обличал Годуновых, обещал боярам — прежнюю честь, дворянам — милости и отдых от службы, торговым людям — облегчение от податей, народу — благоденствие. Направил он своих гонцов и в Москву.

1 июня 1605 г. предок А.С. Пушкина Гаврила Пушкин на Лобном месте рядом с Кремлем зачитал грамоту Лжедмитрия. Народ бросился в Кремль. Дворцовая стража разбежалась, Москва оказалась в руках восставших, которыми умело руководили люди самозванца. Годуновы бежали из Кремля. Толпа захватила опустевший дворец и разгромила его, а затем начала крушить и грабить храмины богатых людей, в первую очередь дома семейства Годуновых и близких к ним бояр и дьяков. Захвачены были все винные по¬греба, люди разбивали бочки и черпали вино кто шапкой, кто башмаком, кто ладонью. Как писал современник, вина опилися многие люди и померли.

Лжедмитрий, подойдя к Серпухову, требовал расправы над Годуновыми и их покровителем Патриархом Иовом. Восставшие притащили Патриарха в Успенский собор Кремля, сорвали с него патриаршьи одежды и знаки отличия и бросили Иова в повозку, которая увезла его в один из дальних монастырей.

Федора Годунова с матерью и сестрой стрельцы доставили на их московское подворье. По приказу посланцев самозванца, князей Голицына и Мосальского, стрельцы убили царицу и Федора, его сестру Ксению позже постригли в монахини и отправили в Кирилло-Белозерский монастырь. Династия Годуновых прекратила существование.

20 июня 1605 г. под колокольный звон Лжедмитрий торжественно въехал в Москву. Толпы людей восторженно приветствовали народного царя. В тот же день Василий Шуйский заявил, что в 1591 г. был убит не царевич, а другой мальчик. Мария Нагая, встретившись под Москвой с Лжедмитрием, признала в нем своего сына. Вместе они вышли к ревевшей от восторга толпе.

Прежде чем въехать в Кремль, Лжедмитрий остановил коня около собора Василия Блаженного, снял шапку, перекрестился, взглянул на Кремль, на толпы людей и заплакал. Народ, рыдая, пал на колени.

В первый же день своего правления он, как ранее Годунов, дал обет не проливать кровь подданных. Личность Лжедмитрия Облик Лжедмитрия не вязался с привычными представлениями о русском самодержце. Это был человек вполне европейских обычаев. Впервые в истории страны он разрешил свободный выезд купцам за границу, провозгласил свободу вероисповедания. О католиках и православных говорил: Все они христиане.

Лжедмитрий деятельно участвовал в работе Боярской думы, поражал своей способностью быстро решать сложные вопросы, дважды в неделю лично принимал челобитья. Лжедмитрий выказал себя сторонником просвещения народа, бояр уговаривал посылать детей для обучения за границу. Он свободно вел себя за обедом, умел поддержать беседу, любил музыку, не молился перед трапезой, днем не ложился почивать, как это было в русских традициях.Новый царь учил ратных людей брать крепости приступом, сам участвовал в маневрах, метко стрелял из пушек.

В начале XVII в. Россия была не готова к такой ломке обычаев. Духовенство и простой народ встречали подобные новшества с недоверием и удивлением. Особенно эти чувства усилились, когда в Москве появилась невеста царя Марина Мнишек в сопровождении 2 тыс. польских шляхтичей. Русских людей поразило, что их царь женится на католичке. Марина отказалась принять причастие из рук православного священника, надеть русское платье. Сопровождавшие ее паны и охрана вели себя вызывающе. Правление Лжедмитрия Лжедмитрий попытался совершить невозможное — обеспечить интересы бояр, дворян, посадских людей, холопов, казаков, крепостных крестьян, католиков и православных. Прежде всего, он урегулировал отношения с Боярской думой: подтвердил ее полномочия, обещал боярам сохранить их вотчины; вернул в Москву многих опальных бояр и дьяков, в первую очередь оставшихся в живых Романовых. Филарета (Федора Романова) удостоил сана митрополита. В Москву вернулся маленький Михаил Романов с матерью.

Лжедмитрий попытался освободиться от польских и казацких отрядов, которые дискредитировали его. Он заплатил полякам за службу и предложил вернуться на родину, однако те оставались в Москве. Вскоре московское население выступило против насилий с их стороны. Лжедмитрий приказал арестовать поляков — зачинщиков беспорядков, но потом тайно отпустил их. Казаков он также отправил восвояси; все холопы, крестьяне и посадские люди были уволены из войска. Так закончила свое существование народная армия самозванца.

Как и предшествовавшие правители, Лжедмитрий стремился опереться на дворян. Он роздал им огромные суммы денег, наделил землями, населенными крестьянами. Трудным был для нового царя выбор политики в отношении холопов и крестьян: облегчить их участь значило восстановить против себя верхи общества, а оставить все как было — оттолкнуть от себя массы, которые привели его к власти. Лжедмитрий пошел на компромисс: отпустил на волю холопов, которые попали в кабалу в голодные годы; освободил от налогов жителей юго-западных областей, оказавших ему наибольшую поддержку; оставил на свободе крестьян, которые бежали от господ в голодные годы. В то же время он увеличил сроки урочных лет, сохранив незыблемым крепостное право. Самозванец продолжил популярную при Годунове борьбу со взяточничеством, запретив под страхом смерти брать взятки. Разрешив представителям крестьянских общин самим доставлять собранные налоги в казну, он нанес удар по привычке приказных людей прикарманивать себе часть налоговых средств.

Православное духовенство с подозрением относилось к связям нового царя с поляками-католиками. Церковники с возмущением смотрели, как поляки постоянно находились рядом с царем, как дерзко вели себя в православных храмах. Но в отношениях с Польшей с первых же дней правления Лжедмитрий показал себя приверженцем российских интересов и православия. Он отказался предоставить обещанные земли польскому королю, урезал плату польским наемникам и магнатам, не раз высказывался за возвращение России западных земель, захваченных Речью Посполитой. Отказал католикам в постройке храмов на территории России. В то же время, опасаясь боярских заговоров, Лжедмитрий держал около себя иностранцев телохранителей, его близкими советниками были поляки. Это раздражало русское население.

По приказу Лжедмитрия к Москве были стянуты дворянские отряды — предстоял поход против Крымского ханства. Новгородцев и псковичей возглавили князья Шуйский и Голицын, организовавшие против Лжедмитрия заговор.

Под утро 17 мая 1606 г. в Москве тревожно загудел набат. Горожане бросились громить дворы, где размещались поляки. Отряд в 200 вооруженных дворян во главе с боярами-заговорщиками проник в Кремль, и заговорщики ворвались в покои царя. Лжедмитрий вышел к ним с мечом в руках, но после короткой схватки отступил в спальню. Выпрыгнув из окна, он вывихнул ногу и разбил грудь. Заговорщики тщетно искали его. Ничего не подозревавшие стрельцы внесли царя во дворец. Заговорщики тут же зарубили его мечами. Три дня лежало тело Лжедмитрия на Красной площади для всеобщего обозрения. Потом труп сожгли, пепел зарядили в пушку и выстрелили в ту сторону, откуда пришел самозванец. Марину Мнишек и ее отца арестовали и выслали в Ярославль. Сразу же около домов польских шляхтичей, послов, купцов была поставлена стража. Бояре не хотели обострять отношения с Польшей.

Источник: https://histerl.ru/kratkie_kurs/konspekti/lsgedmitrei.htm

В начало

Марина или Марианна Юрьевна Мнишек — родилась около1588 г. в родовом замке в Ляшках Мурованных, умерла в 1614/15 году — дочь сандомирского воеводы Ежи Мнишека и Ядвиги Тарло, жена Лжедмитрия I, венчанная с ним в мае 1606, незадолго до его гибели, и коронованная как русская царица (единственная женщина, коронованная в России до Екатерины I); затем жена следующего самозванца, Лжедмитрия II, выдававшего себя за первого. Активно участвовала во всех основных событиях Смутного времени.

Имя Марины Мнишек не вписано в генеалогическое древо династии русских царей, хотя она была помазана на царствование. Корона на ее голове продержалась лишь неделю, после этого ее первого мужа сожгли, второго — зверски убили. Малолетнего сына повесили прямо на ее глазах, а саму царицу убили. Перед смертью она прокляла род Романовых до последнего колена, и сказанные в сердцах слова преследовали семейство монархов до самого трагического финала…

Дочь польского воеводы Марина Мнишек, сумевшая, пусть и на короткое время, взойти на трон, возникла на Руси в 1605 году — во время трагического перелома. Страну раздирали на части враги, жаждущие власти.

Среди них была и дочь честолюбивого польского шляхтича, ставшая заложницей алчных интересов польской знати и католической церкви.

Марина Мнишек появилась на свет в родовитой и многодетной семье польского воеводы Юрия Мнишека. Ее мать произвела на свет 10 детей, поровну — мальчиков и девочек. Отец мечтал видеть своих дочерей замужем только за знатными и богатыми людьми. Выдав старшую за князя Константина Вишневского, он мечтал о таких же выгодных партиях и для других своих дочерей.

В 1603 году Юрию Мнишеку удалось поймать удачу за хвост — он познакомился с неким русским молодым человеком, который бежал из заснеженной Московии и утверждал, что он законный сын царя Ивана Грозного царевич Дмитрий.

Поверить в эту сказку, видя перед собой коренастого, рыжеволосого, некрасивого человека, было сложно. Но в доказательство «чистоты крови» новоявленный царевич предъявил крест из чистого золота, усыпанный алмазами, с изображением русского двуглавого орла в середине. (Возможно, во всяком случае так утверждает историк Костомаров, самозванец действительно был сыном Ивана Грозного и Марии Нагой. Его личность остается загадкой до сих пор — Романовы сделали все возможное, чтобы уничтожить все свидетельства о происхождении этого человека.)

Но по официальной исторической версии, за царевича Дмитрия выдавал себя Григорий Отрепьев — беглый монах Чудского монастыря.

Лженаследник просил шляхтичей помочь восстановить его «законные права». За это он посулил золотые горы и королю Сигизмунду III, и папе римскому.

Самому же Юрию Мнишеку Дмитрий обещал взять в законные жены его дочь Марину, которая сильно приглянулась московскому беженцу.

Марине тогда было 16 лет, но она была отнюдь не красавицей. Крошечного роста, худая, с узким лицом и длинным носом. В качестве залога своей любви жених предложил отдать невесте земли Новгорода и Пскова, а также миллион польских золотых ее батюшке.

Упустить такого зятя было бы верхом неблагоразумия, и пан Мнишек рискнул поставить на темную лошадку.

На Марину невзрачный наследник русского трона впечатления не произвел.

Но возможность стать царицей огромного государства вскружила ей голову. Хитрая полячка вовсю кокетничала с Дмитрием, изображая из себя «то лед, то пламень», чем окончательно свела с ума московского гостя.

В 1605 году Дмитрию удалось взять Москву и трон. Годунов к тому времени благополучно умер (по другой версии, его убили).

Марина, обрученная с Лжедмитрием через посредника — дьякона Афанасия Власьева, ждала приглашения в Москву. Но Дмитрий не спешил выполнять обещание. И виной тому была красавица Ксения — дочь Бориса Годунова. До Марины дошли слухи, что молодая любовница прочно заняла место в постели ее жениха. Гордая полячка вида не показывала, но в душе полыхала обида. Честолюбивые планы рушились, как карточный домик.

Да еще бояре ратовали за русскую невесту, которая в любом случае лучше польки-иноземки, «католической девки», как ее называли в народе.

Ситуацию спасло вмешательство Юрия Мнишека, который, имея на руках компромат, пригрозил будущему зятю. Ксению срочно постригли и отправили от греха подальше в монастырь на Белое озеро. А свадебный кортеж Марины выехал из Кракова и взял курс на столицу русского царства.

Москва встретила ее звоном колоколов, громом пушек и радостными криками жителей.

Настал долгожданный день венчания. Но прежде царь захотел короновать будущую супругу. Говорят, что к этому его исподволь подталкивала сама Марина и ее отец. После коронования Марина была помазана на царство.

Неделя пролетела в пирах и праздных развлечениях, пока однажды утром Марина не проснулась от набата, разносившегося над Москвой. Едва успев одеться, царица выбежала из комнаты и наткнулась на заговорщиков. Не признав в ней царицу, вооруженные люди столкнули ее с лестницы, и Марине удалось проникнуть в покои ее польской гофмейстерины и спрятаться у нее под юбкой. Тело растерзанного супруга она, к счастью, не увидела.

Новый царь, Василий Шуйский, отобрав у царицы все деньги и драгоценности, сослал Марину с отцом и частью их свиты в Ярославль и два года держал там заложниками. А тут пошли новые слухи: царь Дмитрий чудом спасся и движется на Москву. Марину вместе с отцом под конвоем отправили было в Литву. Но по дороге отряд Лжедмитрия II отбил их.

В 1608-1609 годах второй самозванец засел под Москвой в Тушинском лагере, откуда безуспешно пытался захватить столицу.

О личности второго Лжедмитрия, прозванного в народе Тушинский вор, известно совсем мало. По всему, он был только жалким орудием партии польских панов, решившихся во что бы то ни стало произвести смуту в Московском государстве.

По свидетельству иезуитов, Лжедмитрий II был крещеным евреем, долго жил в Белоруссии, учительствовал в Шклове, а затем служил писцом при Лжедмитрии I.

Первым своего «зятя» признал Юрий Мнишек. Марина же, увидев перед собой черноволосого, безобразного ликом человека, сначала испугалась и наотрез отказалась признавать в нем мужа и русского царя.

Однако иезуитский священник настоял на том, что признание этого мужчины будет ее великим подвигом в пользу католической церкви. Пришлось Марине принести себя в жертву. После «опознания» мужа в чудесное спасение Дмитрия поверили и русские люди. Весть о встрече коронованной государыни с «истинным Дмитрием» разнеслась по всей стране.

Жизнь с «воскресшим» мужем в Тушино была несладкой. Привыкшая к роскоши царица вынуждена была ютиться в простой избе. Да и второй Дмитрий оказался отнюдь не любящим супругом, а грубым, неотесанным мужланом.

В январе 1609 года Юрий Мнишек уехал в Польшу агитировать шляхтичей за нового зятя и собирать ему людей и средства. Однако на этот раз авантюра не удалась. Вскоре последовал побег Лжедмитрия II из Тушинского лагеря в Калугу.

Брошенная «вором», беременная Мнишек не сдалась. Она все еще надеялась вернуть себе царский трон. Марина пыталась любым образом склонить солдат на свою сторону. Она «распутно проводила ночи с солдатами в их палатках, забыв стыд и добродетель». Так писал в дневнике ее собственный дворецкий.

Вернуть ей русский трон мог бы и второй Лжедмитрий, поэтому, переодевшись в мужское Платье, Мнишек ускакала в Калугу. Но безрадостная жизнь воссоединившихся супругов была недолгой. Лжецарь был зверски убит на охоте.

Когда эта весть дошла на Марины; она дико рыдала и рвала на себе волосы. Скорее всего, оплакивала Мнишек не безвременно почившего чужого ей мужчину, а собственную судьбу и личные амбиции. Московское царство таяло, как дым. Правда была слабая надежда, что вскоре рожденный сын Иван даст ей возможность все-таки остаться царицей. Во всяком случае, ее новый любовник, казачий атаман Иван Заруцкий, готовил почву для передачи трона наследнику.

Однако Земский собор в Москве избрал тем временем царем Михаила, сына патриарха Филарета — первого из рода Романовых. Это был крах всех надежд Марины Мнишек: гонимая правительственными войсками, она вместе с Заруцким и казаками бежала в Рязань, пока «верные казаки» не выдали своего атамана и его любовницу. Она вновь вернулась в Коломну — только уже не правительницей, а пленницей. Разлучив с сыном, ее заточили в одну из башен городского Кремля — ту, что носит теперь ее имя.

Конец «царствования» Марины был ужасен. Заруцкого посадили на кол, трехлетнего царевича Ивана повесили, а Марина вскоре умерла. Кто говорил — от тоски, а кто — от голода. Некоторые историки утверждают, что царица была отравлена, так и не сумев осуществить свою мечту.

Ирина Пронская